Мы под словом «любовь» обычно понимаем «захватить ее в собственность, и съесть, и запереть в этом ящичке». А любовь надо не запирать, а напротив — открывать. Любовь — это не привязывать к себе, а отпускать.
Поклонницы? Их становится все меньше. Я уже стал как памятник Крылову. Какое влечение можно испытывать к пророку Моисею, например?
— Цифра в 50 (лет) тяжелее 40?
— С моей точки зрения, нет. Я изучал математику и могу точно сказать: все цифры одинаковы.
Слово «проблема» очень опасно. Мы говорим «проблема», обозначая то, что очень сложно, неприятно и нерешаемо. Если же подойти к той же «проблеме», когда мы полны здоровой энергии, это будет уже не проблема, а задача, решать которую будет увлекательным делом.
Если боишься терять, то ты еще просто не нашел себя. Как найдешь — успокоишься, потому что устройство жизни таково, что нам не принадлежит ничего, что можно потерять. Вор залезает в карман, старость крадет красоту, болезни — людей, даже звезды скрываются за тучами, а мы так бессильны со всеми своими тюрьмами, законами, кремами, микстурами и телескопами. Бывает, что богатства возвращаются, люди вновь открывают глаза, а небо светлеет, но право собственности иллюзорно. Жизнь проста и прекрасна — она не дает никаких обязательств и не имеет долгов. Жизнь разнашивается, как ботинок: чем дальше, тем удобнее. Может быть, выглядит со стороны хуже, а внутри все здорово.
— А когда вы в последний раз кому-нибудь помогли?
— А вы читали такую книжку, как Библия? Насколько я помню, ее главный герой учит нас приблизительно следующему: пусть твоя левая рука не знает, что делает правая. Что в переводе на русский язык означает: если ты что-то делаешь — молчи об этом. Иначе твоя помощь сводится к нулю.
Любовь — фокусник, который вытаскивает человека из его собственной шляпы.
— А вы занимаетесь какой-то специальной практикой для очищения кармы?- Знаете, мне не до этого, вероятно, как, думаю, любому нормальному человеку. Есть ступени в жизни, когда необходимо очищение, но, когда с этим более-менее для себя на какой-то момент разберешься, понимаешь, что ты можешь либо уйти в монастырь очищаться, либо продолжать заниматься повседневным делом, что-то делать. Ведь, если все будут очищать карму, кто будет дороги ремонтировать? По идее, нужно совместить, чтобы ремонт дорог был очищением кармы или пение песен было очищением кармы, вот я и пытаюсь это сделать. Отказываться от своей прямой деятельности я не собираюсь. Пусть лучше я умру неочищенным, зато я что-то сделаю.
- - -
- - -
— Был в вашей жизни момент, когда вы осознали — вот да, сейчас я настоящий мужик?
— Знаете, мне абсолютно наплевать, мужик я, баба или растение. Абсолютно. Знаете почему? Потому что мне не нужно себе ничего доказывать. Я очень люблю музыку. Я много всего люблю, но музыку в частности. И, когда я связан как-то с музыкой — слушаю ее или играю, — меня нет, я в ней растворяюсь. И там нет ни мужского, ни женского — никакого начала. Я отсутствую. А когда отсутствуешь, доказывать-то нечего. Я, может, скажу ужасную вещь, но мужчинам, которые гордятся только тем, что они мужчины, просто больше нечем гордиться.
— Вы как-то изменились с возрастом? Вы могли бы сказать, что раньше были лучше, чище?
— Нет, не мог бы. Я не изменился. Я лучше понимаю, чего я хочу, и лучше знаю, как этого добиться. Но то, чего я хочу, так же недостижимо. Это — совершенство. Есть старинный принцип: «Жить быстро, умереть молодым». Рок-н-ролльный такой. Умереть молодым не значит умереть в раннем возрасте. Можно умереть молодым в 98 лет. Старость — это когда человек теряет интерес к жизни, замыливание восприятия. Человек должен быть мудрым, но не старым.
— К каким вещам нужно относиться с юмором?
— Ко всем вещам. Все, что не выдерживает чувства юмора, даже не стоит того, чтобы им заниматься.
— Где вы черпаете вдохновение?
— Вдохновение не вода, его нельзя черпать. Если освободить место в голове, оно придет. Секрет в том, чтобы садиться — и работать, и работать, и работать больше. Тогда будет вдохновение. Оно приходит, когда ты готов к нему.
Мне интересно играть музыку, которая меня целиком захватывает. А повторять сделанное когда-то с теми, с кем это было сделано, ради того чтобы ублажить публику, — дело сомнительное. Это все равно что сказать своей жене: «Ты отдохни часа два, а я пока схожу позанимаюсь любовью со своей предыдущей женой».
Журналист Гребенщикову:
— Отсутствие культуры тоже культура.
Гребенщиков в ответ:
— Ага, отсутствие денег — тоже деньги?!
