(литературный комикс)
часть первая
Я меленькая, симпатичная и сексуальная. Просто брачное
объявление на первой страничке – «без комплексов и жилищных проблем».
Я сижу на своей кухне и чищу свой пистолет. Девочка-кроха, с
сигареткой, кофе и потертых джинсиках. Не хватает только феничек, глупой
собачки и этюдничка в углу, с чем-нибудь не менее трогательным. Что-нибудь
этакое – «мертвые снеговики».
Скромненькая малышка с большим пистолетом, но не из-за
мужских комплексов – «мой пистолет должен быть больше», а потому что он должен
быть просто большим.
Вот меня выкинули из машины, вот я загоняю пулю в живот, а
вот я бью. Больно-больно, чтобы он согнулся, и я могла ударить его ногой в лицо.
Глава 1.
А он глупенький, знавший меня восемь лет, назначил мне
встречу за окружной дорогой, ночью, думая что-то сделать со мной.
Я приехала к нему на бульдозере. Большом, оранжевом, с двумя
красными ездящими по кругу лампами.
А он и один из его каменных воинов стояли у припаркованной у
обочины машины, вглядываясь туда, в темную даль, в редкие огни слепящих их фар.
С термосом перченого кофе на заднем сидении, с некстати
начавшимся для них дождем.
Открыть дверцу, спрятаться от дождя, взбодриться кофе,
позвонить жене и сказать:
- Ее пока нет.
- Как нет?! - удивилась я, - Неужели я опоздала?!
Он дернул рукой, и уронил чашку с кофе. Я, дернув эбонитовой
ручкой, и уронила ковш на крышу его машины, разрубая ее пополам и заставляя его
втискиваться под сидение, с истошным, перекрывшим скрежет и лязг:
- А-а-а!!!
С негромким:
- Грр-рра-ахх! - каменного воина, раздавленного
превратившимся в молодой месяц рулем.
Маленький рывок назад, поднимая машину на задние колеса, потом
чуть-чуть вперед, утыкая ее капотом в придорожную пыль. А потом вырвать
исцарапанный крышей ковш, с повисшими на нем лоскутами салонной кожи, и
спрыгнув на землю, подойти к ним.
Я присела возле превратившегося в неровную щель окна, и
спросил:
- У вас все хорошо?
- Хаххуххыы...
- Вы там действительно живы?
Он припал к щели с другой стороны и наши глаза встретились.
- Сволочь!
- Простите, что? – я не расслышала и потому вытащила
пистолет.
- Нет-нет-нет, - сказал он, - Это я не тебе.
- Так у вас все нормально?
- Да.
- Если бы вы знали, как я рада.
Я всегда была рада, когда моему папе было хорошо. Моему
взявшему меня из детского дома отчиму.
Жаль только, что я не могла поцеловать его сейчас.
Но главное, что у него все было нормально!
И помахивая пистолетом, я пошла в сторону города, спрятав
пистолет, как только первая из машин притормозила рядом со мной.
- Куда?
- В город, - сказала я.
- Садись, - сказал водитель голосом доброго пожирателя
мертвецов, - Я не обижу тебя.
- Конечно, не обидите.
Мне всегда везло на добрых людей. Люди всегда были добры со
мной. Особенно если приставить к их голове пистолет, и сказать:
- Раз, - предупредив, что я едва ли стану считать дальше.
Славная кроха в кованых башмаках. Маленький ангел смерти,
целующий холодную пулю.
* * *
Я б могла бы стесняться стриптиза, если бы не Конец Света. Я
могла бы готовиться стать чьей-то верной женой, если б не десятая медаль за
войну в Армагеддо в четырнадцать лет. Я бы бросила курить, если бы не
Апокалипсис. Я была бы совсем другой, если бы не Иоанн Богослов с его сказанным
обо мне «и увидел я, что она была упоена кровью, и нес ее на своей спине
зверь».
И поверив ему, они считали меня плохой, относясь ко мне
совсем не так, как я заслуживала. Даже этот водитель, попытавшийся задушить
меня.
- Спасибо, - сказала я, выходя из машины.
- Ммммм, - промычал он.
Мой едва не убивший его пистолет. Он, едва не умерший от
инсульта.
Купить сигарет, и спустившись в метро рассказать о себе все.
Хотите? Тогда я начну. И первые, о ком вы услышите, будут мои родители, мой
отчим и моя приемная мать.
Отчим и мать – они купили меня. Папа и мама – этих купила я,
когда ушла от них.
* * *
В первый раз я убежала в три с половиной года.
Это было не сложно. Но, правда, и не далеко.
Я вышла и просто пошла. Мир оказался огромным. Он не
кончался за домами, окружавшими наш детский дом. В нем жило столько людей. Там
был даже огромный пес, понюхавший меня и пошедший следом за мной.
Когда идешь рядом с собакой, то никто не подумает, что
больше у тебя ничего нет, даже если ты одета сироткой.
Пес был большим, и когда я устала, он лег возле моих ног, и
ждал, когда я поднимусь с бордюра и мы пойдем дальше.
Пять дней я шла к краю земли, но так и не успела дойти до
него.
Второй раз я убежала в пять.
Я построила гнездо на крыше и птицы кормили меня.
Мне было шесть, когда добрый старик взял меня в свой полный
книг и еловой хвои дом. Сотни новогодних елок осыпались в нем, засыпав пол,
ковры и ступени лестницы. Тысячи книг были сложены в стены, в коридоры в
каминный зал, в золото и бархат обоев.
Он читал вслух. Я слушала, пытаясь понять.
Мне было семь, когда меня украли.
Полгода в смрадном подвале на ржавой цепи. Полгода кормиться
с пола, и видеть, как сопящий бледный толстяк затаскивает трупы на стол, а
потом долго режет их на куски.
Добрые уголовные милиционеры.
Тепло двух одеял из шкафа в кабинете на пять человек. Той же
ночью обратно в детдом:
- Тебе будет хорошо там.
Мне могло бы быть там хорошо, если бы не появившиеся
родители, принявшие меня дочкой отец и мать:
- Ангел.
- Одна даже похожа на тебя.
- Что?
- Возможно, станет такой же красивой.
В их огромной квартире, среди их невероятно богатых друзей.
Сто репетиторов, шесть языков, десять компьютеров, очередной
Конец Света, после которого я бросила их.
* * *
Мне было двенадцать. Когда я купила себе отца и мать, чтобы
было кому ходить в школу, в которой я стала учиться, принеся сделанные мной
самой табель, характеристику и справку о том, что я действительно живу в этой
квартире.
Мне нужен был кто-нибудь, на чье имя я б купила жилье. Мне
был нужен кто-нибудь, кто бы заходил в мою дверь, чтоб успокоить не вынесших
моего одиночества соседей. Пьяненький папа, найденная мной собирающей ветошь
мать.
Мне было пятнадцать, когда я сказала: все, мне больше никто
не нужен. Я больше никому не нужна.
Только бедному отчиму, не убивавшему меня лишь потому, что
тогда он не узнает где деньги, которые я взяла у него. Не много, но столько,
чтобы позволить себе все.
А так я - меленькая, симпатичная и сексуальная. Девочка-пони
в цокающих башмаках.
Дым сладок, а кофе горьк.
Здорово снова вернуться домой.
