А потом чем дальше, тем больше я стал замечать, что они не
столько обучают меня чему-то, не столько дают повод для размышления и уж точно
не пробуждают у меня желание читать его книги или книги авторов, о которых он
так сладкоречиво рассказывает, сколько не мешают мне. Дмитрий Быков стал для
меня неким способом отдыха, когда слушая его, на другом экране ПК я разбираю
почту, ищу информацию, необходимую для выполнения завтрашних заказов, качаюсь
(а мое «железо» после того, как я отдал свой кабинет под детскую для младшего
ребенка, стоит рядом с моим рабочим столом) или играю в какую-нибудь не требующую
ментального соучастия казуалку.
И поймав себя на этом, я вдруг понял, что не хочу быть
Дмитрием Быковым. И что чем больше я узнаю о творчестве, литературе или
писательском мастерстве, тем большей жалостью исполняюсь по отношению к этому
50-летнему мальчику, который так и не смог повзрослеть, по этой или по каким-то
другим причинам не став ни хорошим литературным критиком, ни заслуживающим интереса
писателем.
Чего у Дмитрия Быкова не отнять – великолепной памяти. Да и
только.
Напомнить вам, что является главным определением интеллекта?
Не отличная память, а умение находить качественные решения в любой ситуации. А
этого у Дмитрия нет. Его главная проблема – прочитав 2 миллиона книг, и помня
наизусть 3 миллиона стихов, Быков не узнал самого главного, что делает писателя
настоящим писателем. Он никогда не жил.
Весь его жизненный опыт почерпнут из книг. Все его страсти и
переживания никогда не принадлежали ему. И весь его опыт – это то, что он
прочитал, якобы пережив, но на деле связав сою судьбу с мягким креслом, и любовью к сдобе и сладкому. А при подобном
раскладе настоящим писателем никогда не стать.
Никогда. И я готов повторять это слово какое угодно
количество раз.
В любой компании есть 3 типа весельчаков:
- - -
- - -
В любой компании есть 3 типа весельчаков:
- те, кто пересказывает чужие истории, придуманные кем-то
другим анекдоты, и сплетни о чужих похождениях;
- те, кто творит всякую безобидную и неожиданную ерунду, а
затем с удовольствием рассказывает о своих похождениях;
- и те, кто творит нечто невероятное, интересное и
удивительное (потому что по-другому не может), а после этого другие
рассказывают о нем, сопереживая его смелости, веселости, наглости, смелости – тому,
чего у них самих никогда не было и не будет.
Дмитрий Быков именно пересказчик чужих историй. Он человек,
который не умеет ненавидеть, желать, отрезая от себя куски, чтобы накормить
несущую его птицу творчества, страдать или судить. Мстить, бить, идти на
смерть, предавать, отрекаться... Бросать трубку, воевать за любовь, ринуться
под несущуюся машину, чтобы спасти малыша. Быть неудобным, неприятным, замкнутым,
вызывающим страх, ненависть, антипатию. И он не герой (и не супер-герой),
способный одним своим видом внушать: делай как я, и сделай все, чтобы стать
таким же, как я.
Вместо этого он мягок, как и положено хорошему мальчику из
приличной семьи. У него много друзей, но все они – представители той же
небольшой группы квази-интеллектуалов, путешествующих, сражающихся и
придающихся похоти только в рамках книжной страницы. И такие же у него книги –
слабенький при подобной памяти пазл из лучших находок, ходов и литературных
трюков тех, кого Дмитрий Быков прочел.
Его истории больше всего напоминают сочинение отличника,
который научился писать так, чтобы с одной стороны не быть уличенным в
откровенном плагиате, а с другой – чтобы учительница по русскому не поставила
ему ничего ниже «пятерки». Что тоже само по себе является творчеством – попробуй,
угоди строгой старой деве, которая обменяла свою жизнь на зазубривание чужих
книг и чужих же рецензий на них.
Но литературой, то, что он пишет, как и критикой, полезной
для тех, кто слушает Быкова, я назвать не могу.
Это не означает, что писатель не должен читать.
Что он обязан не обращать внимания на критическую
литературу.
Но подобное погружение в чужое творчество с сочетанием с
настолько отличной памятью, превращает писателя в копировальный автомат,
который подобно программе (а я думаю, что такая будет написана в самое ближайшее
время), оперируя тысячами уже написанных книг, сублимирует некий текст, который
по параметрам таких, как Быков и схожие с ним можно считать совершенным.
Что для него самое главное в литературе? Слог, стиль,
благозвучность, и прочее.
Что главное в литературе для тех, кто читает книги, не думая
о том, как их писать или о том, из чего они состоят? Именно не глотает, не коллекционирует в своей памяти, не превращает в единственный жизненный опыт, а
читает – пытаясь найти ответы или спрятаться от ужаса своей реальности. Для них
главное – понять себя. Научиться новым моделям мышления, поведения, оценки
себя. Познать мир, познать других людей, познать тайны души или тайны
Вселенной. Найти выход к себе совершенному или к совершенному миру, в котором
так хочется жить.
А для Дмитрия Быкова все это не нужно. Потому главную составляющую
литературы он пропускает мимо себя. Зачем ему сражаться с собой, если он живет
так, чтобы обходиться без страстей и конфликтов – единственного, что способно
осветить истинные грани твоей души? Зачем ему рубиться за деньги, если бешеная
трудоспособность и востребованность в московско-питерской псевдо-интеллектуальной
среде позволяет ему жить сыто? И за что ему ненавидеть себя, если себя
настоящего он не знает?
Великие книги рождаются из борьбы. Борьбы с миром, другими
людьми, обществом, нравами, демонами, шизофренией и ложными комплексами.
Величайшие из книг – это опасение той битвы, которую ведет писатель,
сражаясь за себя самого, в результате чего на свет появляется некие «дневники битвы»,
благодаря которым ты можешь понять, правильным ли путем идешь, или выбрать для
себя цель. Или понять, что некий путь приведет тебя к бездне.
Но все это - именно сражения, которые ведет писатель не за
нас, не за мир, а за себя самого. Выигранные схватки застывают великим эпосом. Проигранные
– комедиями или трагедиями.
А Быков... А что Быков? Я не хочу быть таким, как он.
Я обожаю жить. И для меня писание книг – способ очиститься
от опыта и воспоминаний, которых во мне скопилось так много, что они начинают
мешать набиранию нового опыта. И мой путь мне нравится куда больше. Хотя я и не
претендую на то, чтобы считать его лучше пути, который выбрал для себя Дмитрий
Быков.
Я просто не хочу быть Дмитрием Быковым, и сделаю все, чтобы
не стать похожим на таких, как он.
